|
В дальнейшем, на Северном Кавказе
развернулись достаточно драматичные события, но
Таманский полуостров не принимал в них прямого
участия. Конечно, нельзя не упомянуть о
Русско-Турецкой войне 1787-1791 гг., после которой
произошло уникальное историческое событие -
поименование населенного пункта не по имени
победителя, но по имени побежденного - Батал-паши
(ныне г. Черкесск). Именно в победном 1791 году была
открыта новая глава в истории Тамани и в истории
Северного Причерноморья. Окончилась война, в которой
прекрасно зарекомендовали себя запорожские казаки
Черноморского войска. Но случилось для них большое
несчастье, умер Великий гетман их войска князь Г.А.
Потемкин. И они попали в критическое положение, не
имея, кроме потемкинского указа, никаких документов,
которыми обеспечивалось бы их право на земли между
Бугом и Днестром, куда они только-только
переселились. От этих событий остались слова песни,
авторство которой приписывается будущему атаману
войска Антону Головатому:
"Встань, батьку, великий гетмане,
Милостивый наш великий пане,
Встань, Грицку, промов за нас
слово,
Проси Царици - все буде готово."
А между тем, представление
Потемкина о передаче казакам полного права на
забужские земли так никогда и не было утверждено
Екатериной II, которая еще в 1788 г. издала указ,
предписывающий войску переселиться либо под Керчь,
либо на Тамань - на усмотрение великого гетмана.
Однако, Потемкин, не стал исполнять указ
императрицы, считая, что войско не вполне оформилось
и переселение будет разорительным для казаков.
Естественно, что после смерти князя, Екатерина II
настояла на исполнении своей воли, радикально
изменив тем самым судьбу Таманского полуострова.
Ведь до сих пор Тамань хранит казачьи традиции и
большинство современных населенных пунктов на Тамани
носят названия, полученные в первые годы заселения
полуострова казаками Черноморского войска.
Происходило же это так. Дабы не
повторилась история с Забужьем, казаки командировали
в Петербург войскового судью Головатого "для
испрошения у государыни на вечное потомственное
владение землею".
"Пишлы до царицы прохаты,
Щоб нашу Сичь Запорозьку
Та на Кубань прогнаты..."
В казачьем прошении на имя
императрицы до ее сведения доводилось, что
существует целое казачье войско в количестве 12622
человека с уже сложившимся казачьим укладом и
регали-ями. Далее в прошении говорилось:
"...прибегая под покровительство Вашего
Императорского Величества, всеподданейше рабски
просим: нас, войско, во всегдашнее свое монаршее
благоволение матерински приняв, для поселения нас на
Тамани с окрестностями оной милостиво повелеть
отвесть выгодные земли так достаточно, чтоб имеющее
быть приумножение сему войску безнужно помещаться
могло и на вечно спокойное по-томственное
владение... милостивую грамоту выдать".
В конце марта 1792 г, казачья
делегация прибыла в Петер-бург, и через несколько
дней А. А. Головатый сумел добиться аудиенции у
императрицы. Уже на первом приеме Екатерина II
объявила казакам, что земля им назначена. Но лишь на
четвер-том месяце своего пребывания в столице
делегация достигла полного успеха. Высочайшей
грамотой, подписанной 30 июня 1792 г. Черноморскому
войску жаловались в вечное владение "остров
Фанагория, со всей землей, лежащей на правой стороне
Кубани, от устья к Усть-Лабинскому редуту, так,
чтобы с одной стороны река Кубань, с другой же
Азовское море до Ейского городка служили границей
войсковой земли".
Черноморское казачье войско имело
свою гребную флотилию, артиллерию, полки,
духовенство, свой архив, администрацию. Переселить
такую массу было не очень просто. По плану,
разработанному войсковым правитель-ством, решено
было перевести войско на Кубань несколькими
партиями. Первыми должны были отправиться казаки,
служив-шие на флотилии. Еще в мае бригадир русского
флота П. Пустошкин получил приказ "Флотилию казаков
черноморских препроводить до ос-трова Тамань".
Казачья флотилия, составленная в Аджидере,
насчитывала 51 лодку и 1 яхту. К 8 августа починка и
оснастка судов была закончена и их спустили на воду.
Начиналась новая страница в истории черноморцев. Их
ждала Кубань.
16 августа казачья флотилия
отправилась в путь из Очаков-ского лимана и,
двигаясь вдоль берегов Крыма, 25 августа
благополучно достигла Тамани. "Предпринятый по
Высочайше-му повелению... вояж кончился сего августа
25 день". Числен-ность этого первого десанта - 3247
человек. С этим событием связана одна из
многочисленных загадочных страниц истории Тамани -
находка Тмутараканского камня. Незадолго до высадки
казаков премьер-майор X. К. Розенберг, командир
егерского батальона, расквартированного в Тамани,
обнаружил этот уникальный памятник. Камень с
надписью был найден солдатами где-то на городище и
уложен у входа в казарму в качестве порога. Но
ценность находки быстро установили. Вскоре после
высадки казаков капитан П. В. Пустошкин,
командовавший судами флотилии, отправил камень
адмиралу Н. С. Мордвинову. В конце 1793 года о
находке узнала императрица и приказала вернуть
камень в Тамань, поставив его на видном месте в
городе. Судно, на котором перевозили камень, попало
в ураган и было отнесено к берегам Турции.
В Константинополе он пролежал около
года и только после этого был доставлен в Тамань и
помещен на берегу у древнего колодца. Солдаты
егерского батальона соорудили над ним каменный
шатер, крытый черепицей для защиты от непогоды.
В 1803 году известный архитектор
академик Н. А. Львов-Никольский с двумя художниками
- выпускниками Петербургской Академии художеств
Ивановым и Алексеевым - обследовали берега древнего
Киммерийского Боспора. Посетили они и Тамань, где Н.
А. Львов-Никольский, "собрав разные примечания
достойные остатки других древних камней, составил
памятник, означающий прехождение острова Тамана под
владение разных народов", главным элементом которого
был Тмутараканский камень. Памятник этот не
сохранился, но известно, как он выглядел. Н. А.
Львов-Никольский "вместо постамента поставил две
генуэзские капители. Сверху их прикрывал
новонайденный Тмутараканский камень, еще выше -
камень античной Греции, а наверху мраморное изваяние
воина. На отломке старой колонны была высечена
надпись, объясняющая значение камня". Эта последняя
деталь, выполненная из куска колонны серого мрамора,
хранится в Таманском музее. Надпись гласит:
"Свидетель веков прошедших послужил великой
Екатерине к обретению исторической истины о царстве
Тмутараканском, найденный в 1792 атаманом Головатым.
Свидетельство его свету сообщил граф Пушкин. Из
былиа извел Львов-Никольский 1803:4:17 при
начальстве майора Васюренцова при пастырстве
протоиерея Павла Демешко".
Сам Тмутараканский камень позднее
был перевезен в Керченский музей, а затем в Эрмитаж,
где сейчас и хранится. При перевозках камень
неоднократно обкалывали, и он уменьшился примерно
вчетверо. Однако, надпись сохранилась полностью. С
чем связано упоминание в надписи Н. А.
Львова-Никольского атамана Головатого - неясно.
Возможно, это было чья-то попытка преувеличить славу
человека, который лично ездил в Петербург и добился
права собственности на таманскую землю для казаков
Черноморского войска. Но из-за этого ж упоминания
родилось и подозрение в фальсификации камня, так как
именно Головатого подозревали в перевозке шаблона
для надписи, изготовленного первым издателем надписи
А. И. Мусиным-Пушкиным или кем-либо из ученых его
круга. Это вряд ли возможно, и Н. А.
Львов-Никольский был, видимо, введен в заблуждение,
когда писал, что камень был найден атаманом
Головатым. В августе 1792 года А. А. Головатый не
высаживался в Тамани с первым отрядом казаков под
командованием полковника Саввы Белого, да и был он
тогда, как уже говорилось, не атаманом, а войсковым
судьей. Еще в пункте отправки, в междуречье Днепра и
Буга, казаки разделились на три отряда. Легкий отряд
"лето" на гребных лодках шел по морю, сушей двигался
на конях отряд "зима". А. А. Головатый шел с
третьим, завершающим отрядом с обозом и семьями
казаков и прибыл в Тамань только в 1793 году.
Поэтому он не мог присутствовать при находке камня и
его отправке.
Зато, тот же А. А. Головатый
отличился еще раз, ибо при его активном
пособничестве в 1794 году в Тамани была заложена
церковь во имя Покрова Пресвятые Богородицы. Церковь
выполнена в традициях русского классицизма конца
XVIII столетия и представляет собой своеобразную
интерпретацию нескольких античных планировочных
типов. Композиция здания является хорошим примером
свойственного русскому классицизму оригинального
архитектурного решения православного храма в
языческих античных формах. Пропорции портиков и
ордера очень хороши и говорят о высоком мастерстве
зодчего, без сомнения изучавшего античную
архитектуру. Отклонения от классических решений
дорического ордера незначительны, но очень
характерны. По мнению авторитетных специалистов, они
доказывают, что архитектор изучал античные памятники
по трактату Витрувия и вряд ли был знаком с ними в
натуре.
Источник:
http://taman2002.by.ru/
< НАЗАД ^ОГЛАВЛЕНИЕ^
ДАЛЕЕ >
|
